«Мама не смогла с этим справиться: она выпрыгнула из окна»
История Елены Петренко, 34 года (личные данные изменены по просьбе героини)
— Это случилось, когда мне было четыре с половиной года, а моей младшей сестре — полтора. Моя мама выпрыгнула из окна на фоне послеродовой депрессии. Большую часть жизни я этого эпизода не помнила, хотя у мамы на ногах всегда были огромные уродливые шрамы. Она сильно хромала, но мы — я, папа и сестра — старались ее об этом не спрашивать, потому что когда мама начинала говорить про свои ноги, у нее начинал трястись подбородок. Она бледнела, впадала в оцепенение, а потом плакала.
Тема была под запретом — и это было плохо: мне казалось, будто большой кусок моей жизни накрыт чем-то черным. Все брали ответственность за маму на себя, а мне иногда казалось, что мама сломала ноги из-за меня. Я жила со смутным ощущением, что со мной что-то не так
Мне казалось, что всем в жизни рассказали что-то важное, и теперь они едут по жизни с билетами, а я — зайцем. В детстве это проявлялось как постоянное беспокойство, тревога
В 17 лет я, отличница, не поступила с первого раза в институт; одновременно меня бросил мужчина, который был старше меня. Все это я переживала, как очень большое банкротство
В детстве это проявлялось как постоянное беспокойство, тревога. В 17 лет я, отличница, не поступила с первого раза в институт; одновременно меня бросил мужчина, который был старше меня. Все это я переживала, как очень большое банкротство.
Я пыталась подружить «новую себя» с реальным миром. Получалось не очень. Последствия смутной тревоги долго пронизывали все сферы моей жизни, и мне потребовалось много времени и усилий, чтобы собрать все детали в единую ткань. Я потратила кучу денег на психологов и участие в психологических группах, пытаясь докопаться до того, что же со мной не так. И на одной из таких групп — мне тогда было уже 27 лет — вспомнила.
По каким-то картинкам я стала складывать этот эпизод у себя в памяти: мама только родила сестру, и после этого с ней что-то стало сильно не так. У нее была очень благополучная внешне обстановка: отдельная квартира, поддерживающие муж и мать. Благодаря папе она не уходила в декретный отпуск и сохранила социальное окружение — а 30 лет назад это было большой редкостью. Но она не получила профессиональной психиатрической помощи, которая была ей так нужна.
Мне потребовалось еще пять лет, чтобы уложить эту информацию внутри себя и справиться с новым страхом. В какой-то момент я думала так: «Твоя мать выпрыгнула из окна, значит, она сумасшедшая, больная. И ты больная».
Я пыталась поговорить о том дне с мамой. Она оцепенела, и я поняла, что это просто жестоко. Говорила с друзьями — многие намекали, что вслух о таких вещах не говорят, потому что «о тебе плохо подумают». Но я не могла не говорить. О чем бы ни заходил разговор, я так или иначе начинала рассказывать историю мамы. Она была как будто призрак, который всегда был со мной.
Потом мне удалось это все внутри себя прожить. Я передумала много всего: сначала — что она плохо со мной поступила, разрушила всю мою жизнь; потом — что она сделала все, что могла. Я разместила все свои импульсы в терапии и смирилась с тем, что у нее — и у меня — такой опыт. Сейчас я примерно того же возраста, но мне до сих пор сложно представить, какой должна быть глубина отчаяния, чтобы пойти на это. И мне кажется диким, что за 30 прошедших лет никто не поговорил со мной, не объяснил, что тогда произошло.
Мы были очень благополучной семьей. Мама окончила МГУ, папа — кандидат наук, у них было все: любимая работа, взаимопонимание. Но это несчастье может произойти с любым, и благополучие от него не защищает.
Единственное, что помогает бороться с депрессией — это просвещение. Матери срываются, кричат, принимают неправильные решения — но про все это можно и нужно говорить. С любой травмой можно справиться.
Ни у меня, ни у моей сестры нет детей. Мне никогда их не хотелось — все силы уходили на борьбу с внутренними демонами. Но в последние два года я начала задумываться о ребенке. Я знаю, что нахожусь в зоне риска послеродовой депрессии, но сейчас — не тогда. И я — не моя мама.
Уйти нельзя остаться
Юлия Макарова убеждена, что жизнь с родителями во взрослом возрасте — это возвращение в детское ресурсное состояние.
«Это психологический санаторий, в котором человек не развивается».
Аня соглашается, что дом — это зона комфорта, которая ее подтормаживает: «Когда я вижу своих подруг, которые переехали, то чувствую, что они сильно повзрослели».
Девушка считает, что в какой-то момент нужно отделяться и съезжать, но пока что она не чувствует социального давления из-за жизни с мамой и особенно не переживает по этому поводу. Сейчас ее бросает из крайности в крайность — от «Надо снимать, крутиться-вертеться и иногда голодать» до «Нет смысла сливать всё накопленное на квартиру, я хочу продолжать учиться». Аня планирует начинать снимать комнату уже где-то вдали от отчего дома.
Алексей, напротив, ощущает сильное стеснение по поводу жизни с мамой: некоторые воспринимают это как «фрикачество». Зато самые близкие друзья его понимают, потому что очень многие сами живут с родителями.
Иногда его посещают мысли о том, что надо пожить в одиночестве, но пока что он ничего для этого не делает: «Если я приду к этому , то сделаю — не сказать, чтобы меня что-то ограничивало».
Он видит в этом всего несколько минусов: когда мама плохо себя чувствует, ему тоже становится плохо. Еще бывает, что мама его раздражает — Миша даже иногда на нее кричит.
Костя по этому поводу иронизирует: «Родителям стоило меня турнуть в период загулов, кода я не считался с правилами дома». Сейчас с мамой мужчине совершенно комфортно. Костю даже веселят фразы вроде «Я хочу ходить по квартире голым» — у него такого порыва никогда не возникало.
Немного поразмышляв, Костя пришел к выводу: если бы его дети когда-нибудь тоже захотели жить с ним, он бы чувствовал себя вполне нормально.
Психолог Юлия Макарова считает, что отъезд — признак, но не суть сепарации (обособления) от родителей: «Мы переезжаем и женимся, но мама или папа всё равно остаются с нами в паре. В таких случаях мы думаем о том, как понравиться семье, и всё еще находимся с ней в эмоциональной связке».
«Я лежала и смотрела, как мама пьет»
Диану перевели в другую больницу, где она пролежала еще месяц. Мама стала иногда заглядывать, но вскоре сломала ногу — и снова исчезла.
— Я не могла представить, что она меня не заберет. Это был страшный сон. Я ждала, плакала. Кто в восемь лет что-то понимает? Мама — центр вселенной. Ко мне даже пришел папа… он увидел меня и упал в обморок, и с тех пор я видела его только один раз. Через несколько лет он покончил с собой прямо в день моего рождения. Но я узнала об этом потом.
Диана верила, что совсем скоро поправится и поедет домой. Она не думала, что больше никогда не будет ходить. Время летело, никто за ней не приезжал.
Светлану едва не лишили родительских прав, но в тот момент она решила их отстоять. А девочку из детской больницы отправили в санаторий, уже на коляске. Там Диана провела год.
— Я надеялась, что встану. Коляска и коляска… Надо же как-то меня перевезти. Все говорили: «Занимайся. Нужно упорство». Это же сейчас есть информация, а раньше твердили: «Ты плохо стараешься». Но люди с такой травмой не встают. Даже если у них много денег. Ну вот такая данность. Вообще, наверное, я поняла это лет в 20. Делала упражнения, но все как-то ничего не получалось. Лет пять я в коляске даже сидеть нормально не могла — скатывалась.
Наконец мама забрала Диану и купила ей инвалидную коляску. Сначала все было хорошо: Светлана ухаживала за дочерью, записала ее в реабилитационный центр, где дети с тяжелыми травмами получали образование. Так длилось девять месяцев. Однажды она снова не приехала.
Девочку забрала знакомая, которая потом вернула ее домой. С тех пор Диану в центр никто не возил — Светлана стыдилась, что теперь ее все будут считать алкоголичкой.
Диана хранит портрет мамы
— Она никогда не признавалась в том, что пьет, и не дай Бог кто-то сказал бы ей об этом. И я три года не училась в школе. Просто лежала дома. Просто жила… Смотрела, как мама пьет, не пьет и опять пьет. Я сейчас не могу справляться сама, а тогда — тем более. Однажды сутки я пролежала одна без еды и воды. Не хватало ее… Я злилась, расстраивалась, я ее ненавидела, у меня были сильные истерики. Однажды это услышали соседи и подумали, что меня бьют. Я действительно сильно плакала, когда видела, что она пьяная.
Потом к Диане стала приходить учительница, но и это продолжалось недолго. Иногда во время урока они слышали, как в соседней комнате вместе со Светланой пьют посторонние люди. Вскоре девочку все-таки забрали в детский дом.
— Оказалось страшно даже не уехать из дома, а потерять маму. Она была для меня всем. Нет ни бабушек, ни тети, ни дяди. А теперь и ее не будет? И куда меня увозят, я не знала. Меня привели в больницу и сказали, что нужно сдать анализы. В карте я увидела слова «детский дом». Врач боялся сказать правду: «Ты понимаешь, это секретари заполняют. Значит, ошиблись. Мы тебя в санаторий отправляем».
Девочку увезли из Мурманска в Орловскую область. Это был конец мая 2000 года. С тех пор Диана не увидит маму 19 лет, а потом встретится с ней всего один раз — на телевидении.
«Хотелось носить каблуки, а не сидеть в коляске»
Первый месяц в детском доме девочка скучала по маме, было много слез. Но потом началась учеба.
— Детский дом — это было прекрасно. То, что там я смогла получить образование, а затем приехать учиться в Михайлов, — подарок судьбы. Там же я нашла друзей. Эти годы вспоминаю с большой любовью. Детский дом снится до сих пор. Началась полноценная жизнь, насколько это возможно. До этого я лежала в кровати 24 на 7.
Диана с трудом сидела в коляске, но ей нужно было ездить на все занятия. После аварии у нее до сих пор не работают пальцы, хотя этого не замечаешь.
— Да, это особое свойство — не показывать. Правая кисть еще более-менее, могу сама печатать, причесываться, есть, футболку переодевать. В подростковом возрасте хотелось быть красивой, носить каблуки, общаться с мальчиками, а не сидеть в этой коляске и чувствовать себя беспомощной. У меня была кривая спина, прыщи.
Честно, я считала себя самой умной, самой прекрасной и понимала, что все должны видеть мой внутренний мир. Но они не видели.
Диане во всем нужна помощь. Например, подняться ей тяжелее, чем лечь. В детском доме утром работали две санитарки: они поднимали девушку вдвоем за руки и за ноги, а уложить должны были до 5 часов, потому что вечером дежурила только одна. Диане было обидно ложиться так рано, и она придумала способ, который облегчил жизнь всем: коляску нужно наклонить назад, чтобы девушка сама подтянулась на локтях на кровать.
Когда Диане исполнилось 18 лет, ее собирались отправить в дом инвалидов, потому что в колледж принимали только тех, кто самостоятелен в быту, — санитарок там нет. Но девушка мечтала учиться дальше и считала, что обязана получить высшее образование. В детдоме долго думали, что делать, — и отпустили благодаря ее старшим друзьям: они пообещали помогать.
Так Диана поступила в колледж и поселилась в общежитии вместе с подругой, которая взяла над ней шефство.
— Я просыпалась, она вместе со мной. Мы пыхтим, понимаем, что пора вставать. Сначала поднимались в 6, чтобы успеть накраситься. Но потом поняли, что краситься не хотим (смеется). А потом эта подруга от меня сбежала. У нее появилась компания, и ей было уже не до ухаживания за мной. Но пришла другая студентка — и она была со мной до конца, пока я не вышла замуж.
Взаимодополняемая пара
Семейный психолог Юлия Макарова предлагает относиться к рассказам героев о жизненных перипетиях объективно: «Эти истории объясняют только то, почему люди в какой-то момент приняли решение вернуться к родителям — но не почему они с ними остались».
Основную причину психолог советует искать в детстве: «Если в браке всё плохо, ребенок вынужден взять на себя некоторые признаки функционирования одного из супругов. Это лишает ребенка детского „места“ в семье: он принимает чью-то сторону, пытается объединить родителей».
Юлия уверена, что в таких ситуациях формируется тяжелая эмоциональная зависимость. Чаще всего, по ее словам, родитель компенсирует неудачный брак за счет близости с ребенком: «Он общается с ним как с равным взрослым, награждает его бонусами, не создает никаких ограничений. Такого ребенка не выпихивают из гнезда — ему это и не нужно. Мир-то опасен, а дома всё хорошо».
У такого комфорта есть цена, и дети не всегда отдают себе в этом отчет.
Такие спокойные отношения были у Ани с мамой: «Есть девочки, которые спят и видят, как бы куда-то сбежать от родителей. У меня никогда не было правил и гиперопеки. Я кайфовала от этого, и все друзья мне завидовали». Аня рассказывает, что возвращалась поздно домой, курила при маме, а в 12 лет ей даже разрешили поехать на концерт в Нижний Новгород вместе с группой «Ария», от которой она тогда фанатела.
У Алексея ситуация похожая: он называет свои отношения с мамой «взаимодополняемыми» и доверительными. У него нет и не было особенных проблем с контролем, но он рассказывает, что дома ведет себя скромно: гости — пожалуйста, разгульные вечеринки с ночевками — лучше не стоит.
В жизни Миши правил со стороны мамы больше, потому что она строгая: контролирует все бытовые моменты, ей приходится говорить о своих перемещениях, с ней нужно всегда советоваться. Впрочем, Мишу это не задевает: он считает, что сейчас на улицах может случиться всё что угодно, а маме спокойнее, когда он дома, рядом с ней.
«Мне бы одну здоровую руку, я бы свернула горы»
— Диана, что сейчас для вас самое трудное?
— Постоянная зависимость. Мне бы хоть одну здоровую руку, кажется, я бы горы свернула. Но ее нет, горы приходится сворачивать так, а это сложно. Все время подстраиваешься, терпишь, ждешь. Коляска — хорошая проверка, насколько ты терпелив и насколько ты умеешь договариваться.
Награды Дианы
Тебе надо планировать на 10–20 шагов вперед, потому что, если ты вечером не скажешь, чтобы тебе поставили стакан с водой, у тебя его не будет. Не будить же ночью семью. Нужно планировать, чтобы комфортно было и тебе, и тем, кто помогает. Это целый ребус, который приходится решать каждый день. Но вроде как справляемся.
— А что можете сами делать?
— Посуду помыть, со стола убрать. По помещению ровному могу ездить. Я прошла курс макияжа. Иногда люблю себе сделать что-то яркое. Глаза умею красить, не смотря в зеркало! Когда муж меня возил в колледж, у меня было 15 минут, чтобы привести себя в порядок, и я быстро научилась.
А так сейчас много работаю, начала еще в 2011 году. Так как я всю жизнь писала, устроилась автором студенческих работ. Это до сих пор меня кормит, но по основной работе я SMM-менеджер и бухгалтер. Еще веду «Бложек без ножек», где рассказываю свою историю и часто делюсь опытом с людьми, которые оказались в похожей ситуации.
— В какой момент вы приняли, что не сможете ходить? Как вам это далось?
— Мне никогда в голову не приходило, что я чего-то не заслуживаю или что меня можно не любить. Когда на тебя впервые смотрят, видят сперва, конечно, коляску. А потом начинается общение, и уже открывается что-то большее. У меня есть специальный прием. Встаньте, пожалуйста. Вот у вас есть ваша жизнь, ваши родные, ваши друзья, да? Вы что-то любите. Подумайте о том, кто вы есть, одну минуту.
— Допустим…
— А теперь садитесь. Что-то изменилось?
— Нет, я просто сижу.
— Вот, и я сижу. Меня это не меняет. Раньше хотелось быть такой, как все. А сейчас понимаю, что я другая и дело не в коляске. Я личность
И не так важно, могу я ходить или нет
Фото: Сергей Щедрин
«От таких детей рано или поздно отказываются»
Диана родилась в Мурманске, в семье моряков. Ее родители, Светлана и Виктор, когда-то переехали туда, чтобы работать на рыболовном судне, за несколько лет их корабль побывал во многих мировых портах. Семья жила в достатке, Диана была долгожданным ребенком. Раннее детство она вспоминает как самое счастливое время: ее баловали, водили в театры, к 4 годам научили читать. А потом родители стали пить.
— С этого начались все наши проблемы, — рассказывает Диана, подъезжая на коляске поближе к обеденному столу.
Сейчас ей 33. У нее черные волосы, макияж. Маленькие, почти детские кисти она кладет себе на колени.
— Очень хорошо помню, когда впервые увидела водку, — продолжает она. — Я спросила: «Что это?» — «Это лекарство». Потом какое-то время мама не пила. Однажды, на 8 Марта, она попросила купить мимозу. В свои шесть лет я была самостоятельной, проехала на троллейбусе две остановки. Возвращаюсь такая счастливая, думаю: вот сейчас мама вкусный обед приготовит, будет праздник! Но открываю дверь — и чувствую: что-то не так. Мама сидит пьяная… Я зашла в комнату, села на пол возле дивана. У меня началась истерика. Я плакала навзрыд.
С тех пор воспоминания о маме у Дианы остались только грустные. Почему ее самый близкий человек стал пить, она до сих пор не понимает.
— Они ведь пили вместе с отцом, драки устраивали. Потом развелись, когда мне было 4 года. Я ее пыталась спрашивать, она всегда по-разному отвечала. Говорила, пьет из-за того, что папа ее бросил, но я в это не верю. Мама не была маргиналом, наоборот! Начитанный, интеллигентный, эрудированный человек, с которым очень приятно общаться. От нее свет исходил. Легкая, светлая, добрая…
Большую уютную квартиру Светлана разменяла на маленькую, потому что не хватало денег. Она бросила пить и устроилась на новую работу. Диана пошла в 1-й класс.
— А я так учиться хотела… И мама меня всегда вдохновляла: «Учеба — это лучшее время!» Я уже и читала, и знала много, она с таким восхищением говорила про школу, что я туда стремилась. Но в школу я проходила две недели.
16 сентября 1995 года Светлана торговала на площади за молочным лотком, сзади стоял грузовик, где продавали картофель. Диана гуляла рядом — мама взяла ее с собой на работу. Вдруг машина поехала и прижала девочку к этому лотку со спины.
Диана Халикова
— Это не то, что я выбежала куда-то. Как говорят обычно? «Ребенок не был под присмотром, с ним что-то случилось». Понимаете, вот я, вот мама, вот машина. Пять секунд — и ничего не сделать. Я как будто увидела себя со стороны, сверху. В голове промелькнула мысль, что надо отбежать, но я не успела. А потом потеряла сознание, очнулась на столе: все мельтешит перед глазами — суббота, очень людно…
Диану забрали на скорой. Выяснилось, что у девочки травмирован позвоночник. Три недели она пролежала в реанимации. Мама сначала ее навещала, иногда приходила выпившая. Потом пропадала, появлялась опять. Врачи сказали, что от таких детей рано или поздно отказываются: «Вы можете сразу…» Эти слова она передала своей дочери — и перестала приходить совсем.
Столько всего нужно узнать моим детям
Статусы про троих детей то, что будет интересно каждой маме. Поэтому обязательно поделитесь информацией в соцсетях.
Сон важен для всех. Но, как ни крути, он особенно важен для мамы троих детей :D. Для того, чтобы заявить о себе, нужно кричать. Особенно если ты у мамы не один, а вас трое… Можете меня проклинать, но я мечтаю, чтобы дети чуть подросли, и я всех троих могла расставить по углам)). Настроение: чувствую себя мамой-кошкой, а мои дети это мои котята. Да, не буду скрывать, теперь я всегда занята. Но только теперь я смогла стать по-настоящему счастливой. И троих детей можно воспитывать в любви и внимании, а можно и одного этим всем не радовать. Кто-то не может найти своего предназначения в жизни. А кто-то самостоятельно поднимает троих детей, и ничего… Я очень люблю своих троих детей. Особенно когда они спят. Боже меня прости)). Часто они доводят меня до белого каления. Но я точно могу сказать: когда они плачут, во мне всё переворачивается… Как мама троих детей я скажу, что больше всего внимания получает тот, кто больше кричит. Вот так и в жизни! Я вот всё понимаю: детки счастье, и всё такое, но когда их нужно уложить спать купец, в общем. Дети нуждаются не только в любви, но и в материальном достатке. Это я вам как мама троих говорю. Некоторые беременеют, чтобы бросить курить
Кто-то вон уже третий раз… Важно любить самой себя. А потом тебя будут любить и твои дети. Причём все трое! Ребёнок это, как ни крути, счастье, которое со временем только увеличивается
А у меня таких целых трое. Да, быть может, я не сделала головокружительную карьеру, но у меня определённо есть что-то, что делает меня счастливой трое детей. Когда у тебя трое замечательных деток, поиск смысла жизни сразу прекращается :). Я хочу, чтобы мои детки радовались и смеялись. А всё остальное не так уж важно. А знаете что? На День Рождения и 8 марта я получаю сразу три открытки. Мелочь, а приятно… Когда-нибудь суета закончится, и деньги будут иметь гораздо меньшую ценность. И тогда ты действительно не пожалеешь, что завёл детей! В семьях, где трое детей, они редко вырастают собственниками. Разве что, самые младшие. Трое детей, до безобразия похожих на тебя вот оно, настоящее счастье
Причём все трое! Ребёнок это, как ни крути, счастье, которое со временем только увеличивается. А у меня таких целых трое. Да, быть может, я не сделала головокружительную карьеру, но у меня определённо есть что-то, что делает меня счастливой трое детей. Когда у тебя трое замечательных деток, поиск смысла жизни сразу прекращается :). Я хочу, чтобы мои детки радовались и смеялись
А всё остальное не так уж важно. А знаете что? На День Рождения и 8 марта я получаю сразу три открытки
Мелочь, а приятно… Когда-нибудь суета закончится, и деньги будут иметь гораздо меньшую ценность. И тогда ты действительно не пожалеешь, что завёл детей! В семьях, где трое детей, они редко вырастают собственниками. Разве что, самые младшие. Трое детей, до безобразия похожих на тебя вот оно, настоящее счастье.
Если ваши объятия, поцелуи и любовь жизненно важны сразу для троих малышей, устанавливайте статусы “я мама троих детей”. Поверьте, для кого-то вы самый настоящий пример для подражания.
L o a d i n g . . .
Тест: Не изменяет ли ваша вторая половина?
Вы подозреваете, что ваш партнёр вас обманывает? Пройдите тест и узнайте, может ли вас водить за нос ваша вторая половина.
ответ:
«Давай ее не возьмем»
Мы в школе готовились к какому-то празднику. И намечались соревнования между школьными командами. Я, как отличница и спортсменка, была капитаном. Нас, детей, делили, и вдруг ко мне подошел одноклассник:
— Анна-Мария хочет к нам. Давай ее не возьмем. Мы же с ней проиграем.
— Давай, — ответила я.
Неужели это была я? Не может быть! Но я сказала: «Давай не возьмем, мы с ней проиграем»… Мы не взяли.
Вспышка… Одна, вторая. Как мы ей отказали… Как она заплакала… Как медленно пошла она к своему отцу и что-то по-своему сказала. Как он обнял и прижал ее к себе.
Потом к ним подошла учительница, взяла девочку за руку и отвела в другую команду. И они проиграли. А мы были счастливы. Я надеялась, что Андрюша из третьего класса понял, какая я молодец.
Но нет! Это мы проиграли, не они. Жестокость всегда проигрывает. Жаль, что понимаешь это слишком поздно. Почему я на столько лет это забыла? Почему? Анна-Мария, где ты сейчас? Жива ли ты? Помнишь ли это? Простишь ли ты меня когда-нибудь?…
…Еще вспышка. Мы гуляли с родителями в том парке. И там же гулял мужчина с мальчиком в инвалидной коляске. Вспоминаю сейчас, что тогда меня удивило — какой он был весь «перекошенный».
— Папа, а что с ним? — спросила я.
— Не смотри! — ответил он.
Я не помнила это десятилетия. Но точно знаю, что ребенком была уверена, что на таких детей, на таких людей смотреть нельзя. Тогда зачем они выходят на улицу?
7 причин, по которым быть мамой трёх гораздо круче, чем одного
Лоренс Хартман — блогер популярного семейного портала Babble.com, а также по совместительству мама троих малышей— написала колонку, прочитав которую хочется рожать ещё и ещё. Редакция «Летидора» перевела колонку и публикует текст полностью.
Четыре с половиной года назад я первый раз стала мамой, и с того момента моя жизнь изменилась навсегда. Конечно, было в этом что-то очаровательное — растить человека, в котором есть частичка тебя, но, честно говоря, по большей части родительство оказалось адским адом.
Я была измотана, нервы шалили из-за гормонов, и в некоторые моменты я была просто неадекватна. До сих пор помню, как выбралась с ребёнком в магазин.
Я еле-еле толкала коляску между рядами, в полном обмундировании, обвешенная сумками, пакетами (и что там ещё носят с собой мамы?), и тут в другом конце магазина увидела многодетных родителей.
Они неспешно шли по магазину, окружённые оравой детей.
Как эти сумасшедшие люди могли на такое пойти?
Но… прошло время, и вот я — новоиспеченная мама троих малышей (старшему – 4 года, среднему – 2, а младшему только исполнилось 6 недель). И честно… это не так уж и плохо.
Четыре с половиной года назад я бы рассмеялась в лицо тому, кто сказал бы мне, что у меня будет трое детей. Но вот она я и вот трое моих прекрасных детей, зачатых в здравом и трезвом уме.
В последнюю беременность меня окружали люди, которые восхищались моей смелостью, заявляя, что они «никогда не смогут справиться с таким количеством детей».
Но теперь я, правда, думаю, что иметь трёх детей проще, чем одного.
Да. Звучит безумно, но это так. И вот почему.
Когда у вас появляется второй и третий ребёнок, мир не меняется.
Вы остаётесь всё тем же родителем и знаете, что важно, а на что можно «забить», и свободно чувствуете себя в этой привычной роли. Почему-то в нашем обществе не принято просить о помощи, если у вас один ребёнок. Есть такой стереотип: если у тебя один ребёнок и ты не справляешься с бытом, то ты — неудачник
Есть такой стереотип: если у тебя один ребёнок и ты не справляешься с бытом, то ты — неудачник
Почему-то в нашем обществе не принято просить о помощи, если у вас один ребёнок. Есть такой стереотип: если у тебя один ребёнок и ты не справляешься с бытом, то ты — неудачник.
Всё это чушь. О помощи просить никогда не стыдно, но когда у тебя трое детей, такая просьба выглядит более оправданной.
Вы уже знаете, до какой температуры необходимо подогреть бутылочку со смесью, как правильно пеленать, сколько раз нужно попрыгать, чтобы ребёнок не проснулся… Вы прочитали всевозможные книги по воспитанию и выяснили, какие именно приёмы работают с вашими детьми. И несмотря на то, что все мои малыши разные, подход ко второму и третьему найти гораздо проще, когда за плечами уже есть опыт родительства.
Когда у тебя один малыш, ты гуглишь буквально каждый вопрос.
Со вторым и последующими детьми тебя самого можно использовать, как «поисковик».
С единственным ребёнком вы стараетесь, чтобы всё было на высшем уровне, в том числе и развлекательная программа. Чтение каждый день по 2 часа? А как же! Музыкальные занятия 3 раза в неделю? Обязательно! А ещё всевозможные развивашки. И если, не дай бог, ребёнок находится без дела больше 10 минут, вы испытываете угрызение совести и думаете: «Я ужасная мать».
С тремя детьми на всё это просто не хватает времени.
Поначалу вас, конечно, мучает совесть, но потом (о, чудо!) вы узнаете, что дети могут занять себя самостоятельно. И они придумывают действительно крутые игры и без вашей помощи.
Я гуглила: «Можно ли умереть от нехватки сна», а однажды ночью у меня случилась ужасная истерика, потому что я ТАК СИЛЬНО УСТАЛА.
Если у вас трое и более детей, вы уже не испытываете стресса от нехватки сна.
У вас вырабатывается особый навык — не спать и чувствовать себя прекрасно.
У многодетных мам всегда есть маленькие помощники. И помощи с каждым годом от них всё больше. Даже двухлетке можно поручить несколько простых дел, с которыми он справится без труда. Например, он может самостоятельно одеться или собрать игрушки.
Мои старшие дети действительно понимают, когда мне необходима их поддержка, и стараются по мере возможностей помогать.
Поэтому я обращаюсь к тем родителям, у которых пока что один ребёнок.
Не думайте, что тот, кто решился стать многодетной мамой — герой.
Конечно, есть много проблем, связанных с наличием троих и более детей в семье, но все из них можно преодолеть. Так что быть многодетной мамой и чувствовать себя счастливой вполне реально.
Источник
Legion-media.com, Depositphotoes.com
Принять осмысленное решение
По статистике, большинство людей съезжает от родителей в возрасте от 20 до 30 лет.
Ане (здесь и далее имена героев изменены. — Прим. ред.) 29 лет, почти всю свою жизнь она живет с мамой. Девушка рассказывает, что собственная квартира никогда не была для нее приоритетом: сначала она платила за институт, потом копила на путешествие в Латинскую Америку, сейчас — на учебу за границей. Аня фрилансер и никогда не может быть уверена в своей зарплате. Иногда она чувствует, что могла бы снять квартиру на ближайшие три месяца, но потом бы не вытянула.
К тому же для Ани важно, что дом родителей находится в классном месте в центре. Позволить себе здесь отдельное жилье девушка точно сможет не скоро, а переезжать в другой район ей не хочется: «В последнее время меня клонит в сторону интровертности. Если я буду жить далеко, то вообще никуда не буду вылезать»
Если я буду жить далеко, то вообще никуда не буду вылезать».
Финансовая ситуация беспокоит 38-летнего Костю. «Лучше жить отдельно, но я бы рассматривал этот вариант, если бы у меня всегда было плюс 40–50 тысяч к зарплате», — считает он.
В последнее время у Кости появились еще и проблемы со здоровьем — это тоже отдаляет его от перспективы жить самостоятельно. В какой-то момент мужчине поставили диагноз «миастения». Это хроническое заболевание, которое ведет к слабости мышечной ткани — пару раз Костю даже временно парализовало. К тому же из-за возраста здоровье стало ухудшаться и у его мамы, и Косте гораздо легче за ней ухаживать, когда он живет с ней вместе.
В этом они очень похожи с Мишей. Ему 57 лет, а маме уже 80 — надеяться ей больше не на кого. Сын во всем помогает ей по хозяйству: оплачивает счета, ходит в магазин.
До того как Миша окончательно переехал к маме, жизнь его побросала: в армии он служил в морской авиации, а после, в 1990-е, поехал по купленному приглашению в США. Там он работал таксистом и кровельщиком. Но однажды, желая отомстить преступникам, которые убили его соотечественника, Миша расстрелял их ресторан из ружья. За это он сел в тюрьму, где его признали буйным и начали колоть успокоительные препараты.
Когда Миша отсидел свой срок, ему ничего не оставалось, кроме как вернуться к маме — с зависимостью от успокоительных и полным отсутствием денег и планов.
«Я рад и тому, что у меня есть своя удобная комната — в тюрьме мне этого не хватало».
Ощущение комфорта очень ценит и 35-летний Алексей. В маминой квартире у него есть полное ощущение того, что он дома. Здесь он может затевать любой ремонт и перестановки.
Ему не нравится жить отдельно: он проверял — съезжал уже трижды. Два раза по работе, а один, экспериментальный, по дружбе. Впрочем, совместное житье продлилось всего три месяца, а потом друзья жутко разругались. Алексей сделал для себя однозначный вывод: «Если есть возможность поддерживать хорошие отношения с родителями, это нужно делать». Для него мама — самый близкий человек, поэтому он не хотел бы терять с ней непосредственный контакт.
«Мама, я беременна»
Случилось это в Греции, в Афинах. Мы прожили там несколько лет. Мой отец был дипломатом. Точно помню, что когда мы туда уехали, мне было пять лет и десять месяцев. Сейчас пишу и понимаю, что мои родители в то время были намного моложе, чем я сейчас. Удивительно. А ведь как вчера все было. Даже запахи помню. И вот же я, девчонка совсем…
Что-то в памяти отпечаталось хорошо. Сувлаки — мясо на углях в лепешках. Ничего вкуснее я никогда не ела. В Греции вообще все очень вкусно. Но почему-то, каждый раз, когда мы с родителями ездили в отпуск в Москву, они привозили в Афины советскую копченую колбасу, водку, черный хлеб и большие мешки с отечественными шоколадными конфетами. И гости ели, пили и причмокивали. Там это был деликатес. Кстати, греки, которым папа дарил нашу водку, тоже были в восторге.
Еще помню, шли мы с отцом по улице и там продавали греческие флажки. И мне они так понравились — бело-голубые, полосатенькие. Попросила папу купить мне один. А он ответил:
— Нельзя! Наш флаг — красный! Можно только его…
…Ещё в Греции я впервые влюбилась. Я была сопливой первоклашкой (у нас при посольстве была школа), а он — взрослым и серьёзным молодым человеком из третьего класса, Андрюшей. Я мечтала, что мы построим себе деревянный дом на кипарисе (не спрашивайте, почему на кипарисе, сама не знаю, но он казался мне верхом уюта) и будем жить там долго и счастливо.
Как-то мне приснилось, что Андрюша меня поцеловал. А утром у меня разболелся живот. Так как поцелуй был, пусть и во сне, я решила, что беременна. Ну а как иначе? В фильмах люди целуются и у них сразу рождаются дети. «Джонни, сделай мне монтаж». Я пришла к маме и честно сказала: «Мама, я беременна…»
…Помню ещё яркое одно событие. Время от времени мы с родителями ездили гулять в городской парк. Там на заборе я зачем-то написала по-русски: «Дурак». Если есть забор, почему бы, собственно, не самовыразиться? И потом до ужаса боялась туда ездить, потому что была уверена, что родители увидят и обязательно поймут, что это я. А как может октябренок писать на заборах такие слова? Родители, в конце-концов, увидели, посмеялись: «Везде наши люди». Но меня не заподозрили.
…Помню море, розовых жгучих медуз и как я мечтала уехать оттуда в Краснодар к бабушке и дедушке — навсегда.
